Ответ на рецензию Андриана Дмитрука на книгу Максима Балаклицкого «Писание и политика»

В первую очередь благодарю уважаемого рецензента за потраченное время и усилия. Я рад получить письменную реакцию не в стиле рекламного буклета. Андриан медлил с отзывом, предупреждая меня, что его оценка не будет лестной. У него хватило решимости оформить ее вот таким образом (его рецензия здесь).

На момент написания этого ответа я получил десять рецензий на свой сборник «После эйфории» (Киев, 2013) и восемь — на «Писание и политика» (Коростень, 2016). Рецензия Андриана — самый пространный из этих текстов. Здесь есть предметные оценки и замечания. Давайте рассмотрим основные.

Сначала о жанре. Рецензент десять раз называет мой публицистический сборник «исследованием», прибавляя к нему эпитеты «тематическое», «серьезное». В тексте моей книги я нигде не заявлял такого жанра и свойств этого текста. Публицистика — это литературная, книжная журналистика, т. е. популярное изложение авторского взгляда на общественно значимые процессы и явления.

Я обозначил в предисловии к книге, что взяться за эту тему меня побудили общеизвестные процессы в моей стране и вокруг нее, набравшие силу с конца 2013 года и длящиеся по сей день. Возникшие в связи с этой ситуацией у меня и моего окружения вопросы и побудили меня рассмотреть эту часть библейского вероучения. Естественно, что книга писана «по-горячему», «с колес». Рецензент совершенно верно подметил, что эти тексты писаны «на злобу дня», большинство их было озвучено с церковной кафедры и затем оформлены в книгу.

Я предупредил читателя, что под обложкой он не найдет академического трактата. Передо мной в то время стояли совсем другие вопросы и задачи: уберечь единоверцев на востоке Украины от паники и депрессии, вселить в них надежду на то, что Бог силён действовать при любом политическом режиме, и побудить исполнять свое христианское призвание в меняющемся общественном климате.

Я также не считаю, что издать сборник проповедей на актуальную (как мнится автору) тему и продавать его — это какой-то предосудительный поступок. Тот, кто издавал хотя бы одну книгу, имеет представление, что обычными людьми книги пишутся за счет сна, общения с семьей и прочих необходимых вещей. У меня не было стипендии и академического отпуска для подготовки этой рукописи. В это время над крышей нашего дома каждый день пролетал военный вертолет, везший тяжело раненых бойцов в аэропорт на Киев, на центральной площади Харькова раздавалась стрельба, здание гособладминистрации несколько раз захватывалось разными политсилами, а в центре (и не только) города происходили теракты.

В такой обстановке создать «законченный труд» — задача несбыточная. Автор как раз пытается поставить вопросы, проблематизировать ту тематику, которая казалась саморазумеющейся — в мирное время в условиях самого высокого на постсоветском пространстве уровня гражданских и религиозных свобод.

Цитата: «как кто-то может сказать, в ней [в моей книге — М.Б.] же не так уж и мало текста – и что же, так уж совсем и ни о чём?

Действительно, в книге целых 32 главы. Конечно, это еще не «Великая борьба» Эллен Уайт в 42 солидных главы, но уже и не «Государство и революция» Владимира Ульянова с ее жалкими шестью главами».

Ответ: качество книги не всегда определяется ее объемом: «чем толще — тем лучше». Скажем, письмо апостола Иуды вошло в библейский канон, имея  в средневековой (в новозаветном тексте нет не то только строк, но и промежутков между словами, разделительных знаков и заглавных букв) разбивке 25 строк (т. н. «стихов») и в Синодальном переводе 3000 знаков. В сборнике «Писание и политика» 268.802 знака — в 90 раз больше. При этом по «канонам» публицистических сборников это обычный объем, по стандартам научных работ малый (хотя магистерская диссертация может быть чем-то подобным), а по аппетитам средневековых фолиантов ничтожный — но большинство современных читателей тогдашние восьмисотстраничные книжищи боится и открыть.

Цитата: «И в конце концов, даже понимать значение терминов и использовать их правильно, в общепринятом смысле – это также удел любого просто грамотного человека.

А называть языческого царя Кира словом «политик» означает заставлять людей подозревать, что вам просто неизвестно значение этого термина. Для ясности приведу пример использования слова «политик» Уинстоном Черчиллем: «Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель — на следующее поколение».

Ответ: Насчет терминов спору нет. Но неужели очередная шуточка известного остряка Черчилля — это академическое определение? Разве персидский царь Кир II Великий думал о каких бы то ни было выборах? Конечно, нет: все свои титулы и властные полномочия он добыл военной силой. В том и соль, чтобы не пытаться навязать политикам (вождям, лидерам, царям, военачальникам, священникам) библейских времен совершенно неизвестные им стандарты — скажем, популистские шпильки британского премьер-министра времен Второй мировой.

Греческого слова «политика» в Библии нет. Если мы поищем библейские аналоги его значения «государственная деятельность», то ими будут: «власть», «(у)правление», «царство(вание)», «суд». Эти смысловые и лексические поля Библии я и пытался рассмотреть.

Вся жизнь Кира II Великого вращалась вокруг завоевания, удержания и использования власти. Именно эти действия я и называю в своей книге политикой. Ничего предосудительного в этих действиях как таковых нет хотя бы потому, что Господь постоянно занят всем этим (Откр.12): Он стремится отвоевать у сатаны Свою власть над творением, удержать ее и применять по Своей воле, а не по воле падшего херувима. Весь вопрос (центральный вопрос Небесной Войны) в другом: как и для чего власть завоевывается, удерживается и используется Господом и Его слугами в истории. Отличаются ли их политические мотивы и поступки от той циничной, жестокой и эгоистичной политики, которую ведут дьявол и его земные слуги.

С терминами «в общепринятом смысле» тоже проблемы. Если мы хотим понять, что на ту или иную тему говорит Писание, надо не то что в сборники острот Черчилля, а даже не в словари Даля-Ожегова заглядывать, а посмотреть, что библейские авторы вкладывают в конкретное понятие. А то ведь «общепринято» много чего считать: и якобы Павел был антисемитом, и что Иисус якобы отменил Закон, и что книги Моисея и пророков — исключительно для евреев, и что звезда «полынь» из Откр.8:11 — это взрыв Чернобыльской АЭС в 1986 году, и что «день» в Быт.1 означает «миллионы лет», и что Всемирный Потоп был всего лишь ближневосточным паводком, и что чисто 666 обозначает Наполеона Бонапарта (см. «Война и мир», т.3, ч.1, гл.ХІХ) и т. д., и т. п.

Цитата: «И когда первый раздел книги называется «Христианин и государство», а второй «Христианин и общество», то поневоле задаешься вопросом – а какая же принципиальная разница между этими понятиями?

 И о каком государстве и обществе вообще речь идет?

По крайней мере, в тоталитарном обществе еще можно было бы говорить о разнице, но вот в демократическом обществе эта разница уже по определению нивелируется».

Ответ: в том и дело, что именно демократия в идеальном представлении о ней задумана, в частности, протестантскими политическими мыслителями раннемодерной Англии как строй, различающий государство (монарха / правителя и подчиненные ему силовые структуры) и общество как жителей подвластной этому монарху или выборному правительству как бюрократическому аппарату территории. Всякий авторитаризм пытается представить себя — верховную власть — неотъемлемой, необходимой частью народного организма: «православие, самодержавие, народность», «народ и партия едины», «нам необходимо сплотиться вокруг солнцеликого вождя»…

И когда те же протестанты размышляли над противоречием между фразой «нет власти не от Бога» и тем, что конкретная власть официально попирала базовые нормы, установленные для нее Писанием, и уголовно преследовала тех, кто пытался ей на эти нормы указать, то пришли к идее, что у всякого человека (а не только у священника, дворянина, ученого или по крайней мере богача) есть две важнейших черты: 1) он творение Божье, носитель Его образа и подобия, и потому достоин защиты от злоупотреблений тиранов, 2) он грешник, и потому, даже если сядет на трон свергнутого тирана, сам с огромной вероятностью станет новым тираном. А потому надо его контролировать и заранее (до того, как настанет необходимость очередной кровавой революции) его полномочия ограничить, создав систему общественных противовесов (самое известное проявление этой нормы — разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, которую отбрасывали как буржуазную те же большевики и по сей день отрицают многие «царьки», твердя о своем «особом пути»).

Именно поэтому сегодня политологи из стран с протестантским большинством / протестантским прошлым говорят о необходимости развития гражданского (т. е. общественно, а при необходимости и политически активного) общества, которое будет контролировать, воспитывать и облагораживать свою государственную власть. И если мне ответят, что это мечта и фикция, то я отвечу, что мечта не бо?льшая, чем библейский проект церкви как сообщества самоотверженных людей, умеющих противостоять искушению злоупотреблять своей властью.

Цитата: «Конец книги откровенно свелся к наставлению для христианской общины».

Ответ: а кого еще собирался наставлять автор книги с таким названием?

Цитата: «Мало того, сам Иисус Христос еще до того, как прошел через Голгофу, наставлял учеников, чтобы они не следовали фарисейской и саддукейской закваске, т.е. не обращались к их учению.

Павел так и вообще запрещал вновь обращенным делать обрезание и следовать иудейским традициям».

Ответ: Иисус критиковал не всё учение фарисеев («всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте» — Матф.23:3), а конкретные элементы их практики: «берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лук.12:1), властолюбие, тщеславие, формализм.

Личность и учение Иисуса имели наибольшую схожесть с фарисейской традицией: родители принесли Его младенцем в Храм, хотя Закон это не предписывал, и регулярно посещали Храм всей семьей, хотя Тора требовала этого только от мужчин, Он также не был левитом, оставил отцовский бизнес, чтобы учиться и учить Закону Божьему, странствовал, приобретал учеников, заявил Свою версию соблюдения Закона (об этом Его Нагорная проповедь), спорил с иными учителями, являл знамения в доказательство Своих доводов, собирал пожертвования для содержания Своей школы. Он в 12 лет занимался с раввинами, готовясь к бар-мицве, признавал трехчастный канон Ветхого завета (Лук.24:44), утвержденный Синедрионом в межзаветный период, и очередность книг внутри него (Мф.23:35 — книга Паралипоменон, где описано убийство в Храме священника Захарии, является в иудейском каноне Писания последней), избегал четырехбуквенного Имени Божьего, заменяя его словами Сила, Небо, Отец и др., осознавал наличие преемственности в понимании Писания («устная Тора» — «сказано древним» против «написано»), Его слова в Ин.7:37-38 можно понять лишь во свете традиционного порядка празднования Кущей с возлиянием воды, который (порядок) сложился в межзаветный период и не имеет основания в Торе или у пророков, Его учение о разводе находится в русле дискуссии фарисейских школ Гиллеля и Шаммая, Его «золотое правило» — это отклик на историю о том, как язычник потребовал у Шаммая научить его Торе, пока тот будет стоять на одной ноге (Шаммай его прогнал, а Гиллель ответил почти дословной формулировкой «золотого правила»). Иисус посещал Храм и на Хануку (Иоан.10:22) — праздник в память о победе в Маккавейской войне в межзаветный период (1Макк.4:36-59).

Лука пишет о субботнем пути (Деян.1:12) — традиционной, а на самом деле вполне библейской мере расстояния, Иуда (1:14) ссылается на апокриф Ветхого завета — первую книгу Еноха, Павел после крещения принимал обет назорейства (Деян.18:18), обрезал полукровку Тимофея (традиция, что еврейство человека определяется по матери, возникнет лишь в Средневековье), посещал Храм для поклонения (Деян.24:11, и там получил видение от Иисуса — Деян.22:17-18), отмерял время храмовыми праздниками (Деян.27:9, 20:16, 1Кор.16:8), называл себя фарисеем (теперешним, а не бывшим) и сыном фарисея (Деян.23:6) и никогда не каялся в своем фарисейском прошлом (Рим.3:1-2), а лишь опять-таки в искажениях: своем преследовании христиан, и учил о том, что «ожесточение произошло в Израиле отчасти, [до времени], пока войдет полное [число] язычников; и так весь Израиль спасется» (Рим.11:25-26), где «весь Израиль» означает Остаток из иудеев ПЛЮС Остаток из обращенных язычников.

Цитата: «Сторонники этих идей даже вернулись к термину «иудео-христианство» (который использует и авто р), хотя в самой Библии такого термина нет, а есть слово христиане, т.е. последователи учения Христа».

Ответ: в Библии нет и термина «христианство», а вот «иудаизм» есть («иудейство» в Гал.1:13-14 см. в оригинале), кстати. Немного статистики: в Новом завете (о Ветхом вообще молчу) слова с корнем «иуд» в Синодальном переводе встречаются 281 раз, «христиан» — 3 (три) раза.

В современной библеистике термин «первоапостольская церковь» сильно потеснен термином «иудео-христианство».

Причина проста: церковь при жизни апостолов состояла преимущественно из этнических евреев, которые в первые десятилетия после Голгофы НИЧЕМ в своем образе жизни не отличались от иудеев, не веровавших в мессианство Иисуса. Они не просто ходили в Храм — они его посещали чаще, чем многие иудеи-нехристиане (Лук.24:53, Деян.2:46, 5:12), их служения не только строились по модели синагогальных собраний — ряд синагог стал христианскими молитвенными домами (в той же Верии, например). Акила и Прискилла посещали коринфскую синагогу и после того, как ее покинул Павел (Деян.18:24-26), образовав (речь о Павле) отдельную группу, во главе которой стали начальник той самой синагоги Крисп и… начальник той самой синагоги Сосфен.

Новый завет одним и тем же словом «презбитерос» называет и старейшин синагоги, и «пресвитеров» (т. е. старейшин) христианской общины. Писания у всех их были общие, и Иаков (самый «иудействующий» из апостолов) вообще, кажется, предлагал обращающихся из язычников сначала проводить через религиозное образование в синагогах, а лишь затем рассказывать им о том, что Мессия, обещанный Моисеем и пророками — это вон тот галилейский плотник-раввин Иисус — и уводить их в христианское собрание (Деян.15:21).

В современной западной науке, в том числе светской, термин «иудео-христианство» вообще тяготеет к тому, чтобы заменить им понятие «христианская традиция» — настолько там утвердилось понимание о единстве и преемственности этих мировоззренческих систем.

 Цитата: «Кроме того, сторонники этой идеи пытаются, вопреки ясному учению Библии (расхожий оборот, но это действительно так), увязать закон Моисеев и закон Божий в единое целое».

Ответ: а Вы их разделяете? На каком основании? Библия называет содержание скрижалей свидетельством (Исх.16:34) или откровением (Исх.25:16 и еще десятки мест в Синодальном переводе), а не Законом. Закон («тора» на иврите) — это то, что Бог продиктовал Моисею на горе. Более того: позже Законом стали называть всё Писание. Например, Иисус называет Законом (Ин.10:34) цитату из Пс.81:6. А ведь Псалмы — это даже не вторая часть библейского канона (Пророки — Невиим), а третья — Кетувим (Лук.24:44).

Если мы сейчас, отстаивая святость субботы перед евангельскими верующими, искусимся «удобным» тезисом об актуальности для христиан лишь Десятисловия из всего Пятикнижия (мол, остальное — церемониальный «архив»), то на основании чего тогда мы будем доказывать смертность души, учение о чистой пище, пророчества, осуждение гомосексуальных «браков», возраст Земли и прочие истины?

«Всё Писание богодухновенно». Точка.

Цитата: «Давид молит Бога разбивать головы младенцев своих врагов о камни. Христос бы о таком точно не молил Отца».

Ответ: Пс.136:9, на который Вы ссылаетесь, написан при возвращении из вавилонского плена — столетия после смерти Давида.

Насчет Иисуса — тоже большой вопрос. Апостолы считали Псалтирь одним из главных мессианских текстов Писания. А там проклятия врагам — в каждом втором псалме. В Пс.2 Иисусу не приходится просить Отца о мести: там Отец высмеивает потуги богоборческих сил восстать против власти Сына и обещает, что Сын разобьет их Своим железным жезлом, как глиняные горшки. И чтобы мы не сомневались в корректности такой параллели, этот стих трижды относится к Иисусу (Откр.2:27, 12:5 и 19:15).

Сам Иисус на Земле не скупился на проклятия и угрозы Своим оппонентам: Он обещал поступить с галилейскими городами, где Ему оказали недостаточную поддержку, хуже, чем с Содомом и Гоморрой (Матф.11:23-24). А как мы знаем, огневую атаку на эти города Господь (Яхве) направлял с Земли, и по Его сигналу огонь и серу на них излил Господь (Яхве) с Неба (Быт.19:24). Так что есть все основания полагать, что именно Бог Сын тогда явился Аврааму и вел корректировку огня при сожжении Содома. Ну, а книга Откровение изображает Его как исполнителя суда над нечестивыми и свидетеля их мук в огне и сере (в частности, Откр.14).

Цитата: «Применительно же к реальному храмовому служению мы не знаем, как это всё смотрелось и слушалось. По крайней мере, жертвоприношения Богу не вызывали и не могли вызывать у Него самого восторженных эмоций, поскольку они неразрывно были связаны со грехом. Что для Бога предельно отвратительно – см. Исайя, 1:13-14».

Ответ: смотрелось и слушалось кем? Если Вы о людях, то Мишна — самый ранний текст раввинистической традиции — очень даже всё конкретно там описывает. И если мы это отбрасываем, то почему с такой готовностью цитируем, когда требуется, фарисея, перекинувшегося к римским захватчикам — Иосифа Флавия? Уайт в «Великой борьбе» (с. 33) дает этому римскому коллаборанту весьма высокую оценку. Может, будем последовательны и призна?ем, что все главные источники о том времени у нас прямо или косвенно фарисейские: Иисус, Павел, Флавий, Мишна (Талмуд)?

Насчет ощущений Бога я также привел цитату — о «приятном благоухании» Ноева всесожжения. И просил бы Вас ее объяснить, а не жонглировать цитатами. Исаия в 1 главе критикует не дым храмовых жертв, а двоеверие и религиозный формализм тогдашних иудеян, приходивших в Храм. А то мы так можем договориться до того, что и в церковь не стоит ходить, если мы «такие уж великие грешники и ими останемся». Кстати, это расхожий аргумент секуляристов: мол, зачем платить больше?

Цитата: «В качестве аргумента автор также пытается доказать обоснованность про-иудейского подхода и тем, что в средневековом христианстве-де библейских героев изображали на европейский манер. Но этот факт ни о чем вообще не говорит — как бы они их ни изображали, это всё равно останется фантазией художника. Изображай они их в типично иудейской манере — и это все равно останется стилизацией, не имеющей ничего общего с реальными людьми и событиями».

Ответ: дело не в манере, а в искажении фактического смысла Писаний. «Самсон» в Петергофе не более функционально похож на библейского назорея, чем детсадовские рисунки на полотна Леонардо. Пялиться на обнаженную Вирсавию кисти Брюллова — значит присоединиться к подглядывающему Давиду. О какой стилизации речь? Скажем, правы ли африканцы, изображающие Иисуса черным? Или средневековые иконописцы Московского царства, рисующие Иисуса с черными прямыми волосами, широкими скулами и раскосыми ордынскими глазами? Или голливудские режиссеры, чей Иисус — это холеный блондин-англосакс из косметического салона, почему-то ходящий под палящим солнцем с непокрытой головой, но при этом даже слегка не подрумянивший свои щечки? И примерам таким несть числа. И потом свои эти заблуждения люди искренно приписывают библейскому тексту, даже не предполагая, что там может быть что-то иное.

Цитата: «В конце концов, есть ясные свидетельства Духа пророчества относительно тайных обществ и нашего неучастия в них, и того, что детей Божьих нужно выводить оттуда, раскрывая им глаза на суть этих организаций».

Ответ: я не только знаком со свидетельствами Эллен Уайт о тайных обществах, но и компиляцию из ее трудов на эту тему включил в рукопись. К сожалению, редакторы-баптисты настояли, чтобы это приложение из книги удалить. Тогда я поставил этот текст на свой сайт и на сайт Украинского униона.

Я нигде не заявляю, что масоны не нуждаются в реформе своей жизни по библейским принципам. Они не святее других людей. Но важно видеть разницу в той, в том числе позитивной, роли, которую они сыграли во времена абсолютной монархии. Роли как противовеса, а не как полной истины и некой «замены церкви», что ли. По сравнению со средневековым католицизмом и православием нанесенный масонами вред еще предстоит доказать. Писание говорит о главном заговоре в истории — «малом роге», который будет попирать Закон и угнетать святых 1260 лет! А полностью позитивных общественных движений не может быть в принципе, раз даже Церковь Божья как общественный институт приобрела тогда «звериные» черты.

С уважением, Максим Балаклицкий

Рецензия Андриана Дмитрука здесь