Мое обращение
Когда распался Союз, я работал машинистом и торговал соляркой, что приносило большие деньги. Очень любил читать бестселлеры (Джеймса Чейза и т.п.).
Однажды адвентистской Церковью проводилась евангельская программа, и моя жена стала ее посещать. А я, как обычно, был занят своими делами. На приглашения жены отвечал: «Ходи, но меня не трогай. У меня свои интересы». Как-то случилось, что я не запасся книгой на работу. Смотрю – лежит «Великая борьба» Елены Уайт. «Ого, — думаю, — борьба, да еще великая!». И решил взять на ночную смену.
Помощник работал, а я начал читать. Прочел пару страниц – не то, что ожидал. Закрыл. Но делать было нечего. И еще у меня был принцип: если взял книгу в руки, прочитываю ее в любом случае, интересна она мне или нет. Стал читать дальше. И так увлекся, что не заметил, как сигарета начала обжигать пальцы! Так захватила меня эта книга! Когда автор рассказывала о гонениях, о Реформации, у меня слезы навернулись, дыхание перехватило, и стало стыдно, как бы помощник не увидел. Вышел, открыл окно, сам себе говорю: «Славик, что с тобой случилось, успокойся!» Сейчас понимаю, что это Святой Дух надо мной работал, и работал так тонко!
Дома, когда пришел со смены и лег отдыхать, не давала спать мысль: у меня же есть непрочитанная книга! И я ее буквально «съел». Но читал так, чтобы жена не заметила. Много думал о прочитанном. Потом за информацией стал заглядывать в сумку жены — она всегда с программы приносила разную литературу. Из интереса однажды сходил с ней, задал пару вопросов о субботе.
Но однажды случилось непредвиденное. Я почувствовал сильный удар в груди и жжение. Объял жуткий страх, я весь покрылся липким потом. Казалось, это предсмертная агония. Я упал на колени: «Господи, не дай мне здесь умереть! Буду служить тебе верой и правдой!». Кое-как дошел до людей. Мне компресс на грудь – не помогает. Заехали ко мне домой за женой и детьми и помчались в реанимацию. Жена тогда там работала. В машине я давал детям «инструкции»: «Дима, маму слушайся, без меня вам тяжело будет». Когда приехали, мне сразу сделали два укола пирамидона, чтобы снять болевой шок, и кардиограмму, прямо на носилках. Услышал, как врач сказал жене: «Обширный, если до утра доживет, может быть, что-нибудь получится». Я «отключился». Утром пришел врач, сделал кардиограмму. Через полчаса снова приходит и начинает делать то же. Я удивился: «Вы же уже делали!» Но он объяснил, что та аппаратура оказалась неисправной. Через час пришла целая свита: главврач, заведующая отделением терапии, кардиологи… Стали смотреть кардиограмму, с которой я поступил, сравнивать с утренними. Слышу: «Этого не может быть! Посмотрите! Впервые в жизни вижу такое!» А у меня слезы навернулись. Я догадался, что жена вечером пошла на программу, попросила всех, чтобы молились за меня.
Три дня меня держали под контролем. Каждые два-три часа делали кардиограммы. Потом перевели в терапию. После инфаркта там положено было пробыть месяц. Меня посетили из церкви, принесли книги «Патриархи и пророки», «Патриархи и цари», «Желание веков», «Деяния святых апостолов». Было время, и я взахлеб читал.
К тому времени, когда жена приняла решение заключить завет с Господом, мне уже не надо было объяснять доктрины церкви АСД, я все знал. И крестился вместе с женой. Конечно, значительно сократились доходы нашей семьи. Я больше не спекулировал соляркой, не занимался контрабандой сигарет. Когда кончились «запасы» денег, мы с женой стали покупать муку второго сорта, сами пекли хлеб и приняли вегетарианство.
Через пару месяцев после нашего крещения пришла дочь и спросила: «Вы что, в какую-то секту вступили?» Я объяснил, что главное в жизни – Бог, а мы жили без Него. Дал ей несколько книг. Вскоре она пришла на собрание и приняла решение креститься. Сразу же испортились ее отношения со сватами. Когда нужно было идти в собрание, дочь не пускали. Она позвонила домой: «Что делать?» Я ответил: «Тебя же там не приковали навсегда!» И она пришла на собрание, несмотря на то, что у нее был четырехмесячный ребенок. Вечером приехал на машине зять, привез дочь с вещами. «Забирайте ее, не нужна мне ваша сектантка, субботница! А ребенка вы не получите» . Он ведь был тогда светским человеком.
Дочь начала плакать, а я успокаивал, говоря, что она молодец, не пошла на компромисс, пришла на собрание, соблюла заповедь Божью. Конечно же, мы молились. Можете себе представить, как все мы переживали, ведь там крошечный ребенок!
Прошло три дня. Приехал зять и стал уговаривать Марину вернуться. Она сказала, что согласится лишь при условии, что в субботу сможет посещать служение. Он согласился. Так мы в первый раз «отвоевали» наши убеждения.
Позже я стал говорить дочери, что суббота начинается в пятницу вечером, и что она должна быть и на встрече субботнего дня. Она меня послушала. И снова зять привез дочь с вещами к нам домой. « Я раз разрешил, теперь снова требования…» И опять пугал, что не отдаст ребенка.
Мы снова стали на колени. На этот раз он пришел через день. « Это не жизнь. У меня работа, я ребенком обременил мать…» Дочь ответила: «Ты должен четко понять, что суббота – Господу Богу твоему. Все. Для меня Господь- главное в жизни, семья – потом» Для него это было тяжело понять. Но деваться некуда, уступил.
В церкви готовились к празднику жатвы. Наша дочь была единственной, кто играл на фортепиано, и я предложил , чтобы она подготовила с детьми программу. Зятю это снова не понравилось, и ситуация повторилась. Мы три раза «отвоевывали» свои взгляды.
Однажды Марина пришла с синяками на шее (муж душил ее). Она рассказывала, что он говорит невыносимые вещи, рвет, швыряет Библию, «Утренний страж» и «Уроки субботней школы». Я отвечал: «Терпение и молитва».
И вот наступил праздник. Дочь подготовила с детьми программу. Неожиданно приехал на машине зять. Прошел, сел. У всех был шок. Когда стали петь псалом, открывающий служение, я тайком посмотрел – а он губами шепчет, псалом поет! На другой день он пришел и объявил пастору, что хочет креститься. Я спрашиваю: «А как же объяснить твое поведение? Ты рвешь Библию…» Он ответил: «Знаете, у меня снаружи одно, а внутри другое. Я потом все порванное в туалете читал и плакал. Стеснялся признаться, что побежден, мое эго меня не пускало. Надо было через это пройти».
Зять крестился в реке Латорице, в живописнейшем месте. Сваха при этом плакала. Но не от радости, нет. Ее сын крест «смыл», такое у нее было понимание. Отношения между нами испортились. Они жаловались, мол, и сына втянули, околдовали.
Случилось так, что сваха заболела. Она страдала избыточным весом, соответственно, давление было повышенное, шла кровь из носа. Лечение не помогало. Я посоветовал съездить в Обиходы, в санаторий. Через одиннадцать дней она приехала ожившая, стала дома новые порядки наводить (не перекусывать, водичку пить за полчаса до еды, убрали из рациона свинину…). В санатории она все присматривалась, пыталась увидеть фальшь в отношениях между людьми – но ее там не было! Агроном по профессии, она была покорена , увидев, какие там грядки.
Зять рассказывал, как его отец, сидя на кухне и читая «Великую борьбу», говорил жене: «Я в неділю у церкву не піду. І в суботу робити не будемо». Но на служения пока не ходят, хотя дочь их заключила завет с Богом.
Отдельная история — о моем среднем сыне Диме. Ему было двадцать четыре года, когда у нас с женой возникли подозрения, что он стал наркоманом. Однажды, когда он уснул, я осмотрел его. Ноги, руки, голова – все было чисто. Думали, может, таблетки глотает? Он вообще приносил нам много неприятностей. Ни одно, так другое, даже машину угонял. Я решил с ним поговорить. Спросил: «Сын, ответь честно, ты зависим?» Он пробурчал недовольно: «От чего зависим?» «Ты прекрасно меня понял. И ты знаешь, что я всегда требую честности». После минутной паузы он ответил: «Папа, да». Я: «Ну и слава Богу, что ты честно и искренне признался. Хочешь от этого избавиться?» Сначала он поднялся со словами: «Не надо мне ничего навязывать!». Но потом добавил: «Отправьте меня к тетке (та живет в заповеднике), пусть она сделает мне пять очистительных капельниц, а вы молитесь это время за меня».Я с радостью подумал: «Раз человек просит, чтобы за него молились, значит, он верит в силу молитвы! Чудесно!» После процедур сын вернулся таким счастливым! Вид ясный, чистый. Он делился: «Я и не думал, что можно так легко бросить! Конечно, поломало пару дней, но я так ощущал ваши молитвы!» Он изменился, стал чаще дома бывать. Позже попросил нас молиться о том, чтобы он бродил курить. Мы молились, и Господь и от этого его освободил!
Однажды он признался: «Папа, места себе не нахожу. Я обокрал машину, совесть мучит. Что делать?» Я посоветовал идти в милицию и честно признаться. «Так ведь посадят!» (Он уже был женат, растил сына). Я убедил его отдать все в руки Божьи.
В милиции нам дали совет рассчитаться с потерпевшими людьми, чтобы они написали письмо, что не имеют претензий. Мы ходили к ним и открыто поговорили. Чтобы возместить ущерб, мне пришлось продать машину. Приговор суда был: два года условно.
После всего этого Дима ходил очень подавленный, жалея о том, сколько горя нам с мамой принес. Решил ехать в Португалию на заработки. Мы сделали ему визу. Звоня оттуда, он пожаловался, что очень сложно найти работу. Я успокоил: «Наша церковь – мировая! Обязательно найди братьев в своем городе!» Через три дня он звонил: «Папа, я и церковь нашел, работу мне уже дали! Все хорошо!» Вскоре он принял крещение. Сейчас он член общины, в которой субботнее служение до обеда проводят португальцы, а после обеда – украинцы.
Вот история моего обращения и моей семьи. Мы с женой крестились в 1997 году, через пять месяцев дочь, через два года зять.
Теперь я работаю мастером, ведь после инфаркта меня не могли оставить на прежнем месте, но вижу в этом руку Божью, ведь при том графике работы нельзя было бы иметь гарантированный выходной в субботу. Так Господь вел меня и мою семью. Сейчас у меня кардиограмма лучше, чем когда я работал машинистом. Врач в санатории сказал, что моя кровь может служить образцом! Слава Господу за всё!
.
