Я сел в тюрьму по просьбе отца

Владимир Гавриленко — служитель в детском адвентистском лагере «Три ангела», который семь лет функционирует в Полтаве. Вместе с Владимиром Дубовенко, Виталием Ефимовским, Кариной Муковоз, Юрием Скрипник и другими братьями и сестрами он совершает служение в лагере  детям и подросткам для того, чтобы в свое время они  избрали правильный путь, нашли свою дорогу в жизни. Дорогу,  по которой их поведет Сам Господь.

А вот путь Владимира к Богу и поиск своего призвания в жизни был довольно извилист и проходил у самого края пропасти до того самого дня, пока он не оказался в местах лишения свободы…

НЕ ЗНАЯ ГОРЯ И СЛЕЗ

…Детство мое и юношество прошли в достаточно обеспеченных условиях, которые для меня создавал мой отец.  Он занимал руководящую должность, хорошо зарабатывал и я вполне мог жить, ни в чем себе не отказывая. Мне не нужно было перетруждаться и чего-то достигать. У меня было все только потому, что я имел любящего отца, который всегда мог прийти мне на помощь и всегда «постелить соломку» там, где было жестко падать.

Учился в школе я, скажем так, средне, но особого желания к образованию у меня  не было. Поступил в техникум, и будучи студентом, в 19 лет я попал в автокатастрофу. Меня сбила машина, переломав всю мою правую сторону…

Двое суток я пробыл в коме, а когда пришел в себя,  очень долгое время меня мучили сильные боли по всему телу. Мне вводили после операции внутримышечно сильные обезболивающие средства, но спустя какое-то время прекратили инъекции, и, ощущая все те же сильные боли,  понял, что без подобных препаратов просто не могу, и спасаться я от них мог только алкоголем. Так алкоголь стал в то время моей «палочкой-выручалочкой».

Так за два месяца в больнице и еще пару месяцев после выписки из отделения я настолько пристрастился к алкоголю, что уже через полгода для меня вполне естественным стало его ежедневное употребление.

Я выздоровел, жизнь снова заиграла всеми своими красками… А зависимость, в свою очередь, стала укрепляться.  С юности я  все привык получать легко, без усилий, а  после этого пристрастия так вообще я  стал человеком, можно сказать, без цели, без планов, без стремлений чего-то достичь в своей жизни. Отец по-прежнему снабжал меня деньгами, я, как и раньше, не нуждался в хлебе насущном, и, вполне понятно, что, как и любой парень в моем возрасте, любил больше погулять, чем искать работу или что-то в этом плане. Так не напрягаясь в жизни, я, как говорится,  потихоньку спускался вниз. Мне было всего 23…

Еще ранее моя мать, разведясь с отцом, уехала на заработки за границу, а отец женился на верующей женщине, адвентистке.  Он всеми силами стремился привести меня к Богу, всячески стараясь приобщить к жизни в церкви, которую сам посещал. Я же, зависимый от него в материальном плане, в свою очередь, пытался сделать хоть что-то хорошее, чтобы отблагодарить своего отца. Старался не пропускать собрания по субботам. На каждом служении я был в Доме Божьем, посещал молитвенную группу. В то время на все его молитвы и прошения, его терпение и  жертвенность ради меня находились люди, которые говорили ему, сочувствуя, что я – потерянный человек, и просто нет смысла за меня уже бороться…

Сейчас, спустя годы, я бесконечно благодарен и отцу, и Господу за то, что он не остановился тогда на полпути, сам до конца, возможно, и не понимая, следствие своего выбора, сделал своей верой и терпением, все для моего пробуждения, спасения, возрождения.

ПО ТЕЧЕНИЮ

Можно сказать, я имел непосредственное отношение к церкви, посещая ее, приближался к молодежи, общался с нею, но, при этом  оставался слеп и глух ко многому, что видел и  слышал. Осознанного понимания того, зачем я туда пришел и что это может мне в жизни дать, как моя жизнь может измениться, благодаря настоящей встрече с Богом, я себе не представлял и представить не мог. Пока не произошло то, что произошло…

Пока отец все это время молился обо мне, я, посещая церковь, продолжал вести тот образ жизни, к которому до этого привык: я выпивал, курил… Причем, даже зная, что в церкви быть в нетрезвом состоянии или с запахом перегара, не принято, мне все же не удавалось побороть в себе это. Люди, в церкви  видели и понимали мои проблемы, по просьбам отца и по своей инициативе молились, и долгое время продолжали меня принимать таким, какой я есть, я чувствовал их расположенность к себе.

Ровесники из церкви меня тоже  хорошо принимали, хотя я и тогда, и сейчас прекрасно понимаю, что между ними и мной было так мало общего!

Но почему я продолжал посещать собрания? Оглядываясь назад, я  вспоминаю сейчас, как, несмотря на свою внешнюю непокорность христианскому образу жизни, все-таки  внутри себя очень хотел изменить свой образ жизни, и главной проблемой видел неправильный круг своего общения. И меня все больше тянуло к молодежи в церкви. Но при этом мне приходили мысли о том, что вдруг настанет момент, когда я их перестану устраивать, мое присутствие станет для них чем-то лишним, обузой. К счастью, это было только моим опасением, и в реальности такого не случилось, что очень поддерживало меня.

 Через пару лет я посетил одну из евангельских программ,  в Полтаве, и после неё мне предложили принять крещение.  Я согласился. Но осознанного понимания о том, что я делаю и для чего мне это, а главное, что будет после – у меня не было. Тогда мне казалось,  я верил в то, что после моего «обращения», то есть торжественного момента крещения  Господь сразу начнет что-то совершать в моей жизни. А с моей стороны нужно только это согласие и подпись под документом о крещении…

Как  глубоко я ошибался, показала моя дальнейшая жизнь.

«ЦВЕТОЧКИ» И «ЯГОДКИ»

После крещения прошло полгода, и отцу по работе нужно было выехать на несколько месяцев за пределы Украины. А это предполагало то, что я должен был оставаться без присмотра с его стороны, чего отец, зная мои слабости и понимая связанные с ними риски, старался не допускать.

На тот момент, не смотря на мое уже полноправное членство в церкви, я никак не мог все же пересилить себя и оставить прежний образ жизни.  Продолжал так  же, как и до этого, курить, выпивать… Это только усугубляло мою ситуацию, приведя меня до состояния полной беспомощности перед какими-либо жизненными обстоятельствами, где необходима была ответственность, хотя бы за самого себя.

В то время я был настолько зависим химически, что на фоне даже незначительного воздержания от алкоголя у меня возникали приступы алкогольной эпилепсии. Организм непрерывно требовал свой «допинг», а я, как ни старался, ничего с собой поделать не мог.

Мою беду видели, конечно, и окружающие. Они молились за меня, переживали, общались со мной, всячески поддерживали, но ничего, к сожалению, поделать с этим не могли. Отец молился тоже за мое состояние, которое, на тот момент было просто нежизнеспособным в полном, духовном смысле этого слова.

Мое состояние в то время все ухудшалось, облегчения не наступало, и отец видел неизбежность моего скорого конца.

…И вот перед той самой запланированной двухмесячной поездкой, после долгих колебаний и раздумий, отец поделился со мной мыслями о том, что он не знает, что делать и как поступить, поскольку боится, вернувшись домой, я и уже не застать меня в живых.

Видя мое все более ухудшающееся состояние, которое было таким и до крещения, и после него,  он просто за меня испугался. За то, что в очередной момент, когда я не опохмелюсь, и случится приступ алкогольной эпилепсии, никого не окажется рядом со мной и никто не сможет помочь.

После долгих волнений и вопросов в общении с Богом отец решил следующее: на то время, пока он будет отсутствовать в командировке, он поместит меня… в место лишения свободы.

ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

До этого я неоднократно проходил курс детоксикации во всевозможных  больницах и – безуспешно. Я был неуправляемым и мог покинуть отделение в любой момент, ведь,  кроме силы ничего не признавал. Поэтому, наверное, на тот момент единственно возможным выходом из ситуации было поместить меня в место, где пребывали заключенные и  тем самым обеспечить за мной полный, а главное, строгий, присмотр.

Когда отец сказал мне о своем решении,  я воспринял это нормально – настолько для меня был значителен его авторитет и я доверял ему. Хотя, конечно, не каждый родитель найдет в себе силы пойти на что-то подобное.

Так я оказался в своего рода лечебно-трудовом профилактории, лечебно-исправительном учреждении, предназначенном для тех, кто по решению суда направлялся на принудительное лечение от наркомании и алкоголизма.

Первые дни для меня были самыми тяжелыми, так как я оказался в условиях, к которым не был готов и о которых даже не имел представления. Деваться было некуда. Рядом не было, как раньше, родного, любящего отца, который всегда готов был поддержать и помочь. Чужие люди и неприятная обстановка, где за высоким забором осталась свобода и прежняя, такая привычная жизнь. И – церковь, к которой я успел привыкнуть.

Спустя несколько дней я  узнал, что в этом ЛТП занимаются миссионерским служением мои братья – адвентисты. Моей радости не было предела! Я стал искать встречи с ними, задавать вопросы. От них я узнал, что мне нужно, чтобы моя жизнь стала другой, как мне измениться самому и освободиться от мучительной зависимости.

Общаясь с ними уже не просто по долгу, как на свободе, а по зову души и сердца, я стал слышать и понимать, осознал, как по-настоящему познакомиться с Богом, обрести новую жизнь. Узнал, что нужно искренно попросить прощения за совершенные грехи и  получить освящение Духом Святым.  В тот день мое покаяние было как никогда до этого, искренним.

Через несколько дней я ощутил неповторимое чувство свободы. И я воспрял духом, оттого, что кто-то появился в этом закрытом чуждом для меня заведении, кто меня понимал и любил, одним словом, родственная душа. Словами трудно передать то ощущение свободы, которое посетило меня там, в заключении, вдали от  внешнего мира и родных мне людей, я почувствовал себя более свободным и  почувствовал вкус настоящей жизни реальней, чем до этого, находясь на свободе. Это трудно передать словами, но прочувствовал я это очень хорошо.

Сомнений в том, что меня услышал сам Господь, и что Он простил меня, и что я родился снова, теперь я – его дитя, у меня не было.

Как знак истинного заключения завета с Господом – у меня вдруг появилась удивительная способность писать стихи. До этого я ни читать, ни писать не любил.

Через 2 месяца пребывания в этом ЛТП, когда я вернулся назад домой, в Полтаву,  я обнаружил себя совершенно другим человеком. Если раньше я приходил на служения «лишь бы прийти», «отметиться», или же «отдать должное отцу», то теперь я на те же самые собрания просто бежал!

Мне не терпелось рассказать всем, кому только возможно, о том, как меня спас Господь, как привел меня к новой жизни, как мне хочется поделиться благой вестью со всем миром, и как желаю служить теперь Ему…

Резкие перемены во мне, о том, что случилось со мной, удивили всех,  хотя я был крещен по всем правилам и являлся членом церкви. Но настоящего посвящения и полноценной христианской жизни  у меня не было до того времени, пока я не оказался «по ту сторону высоких заборов», которые меня оградили от внешнего мира, влияния друзей и улицы, всех мирских, любимых мной развлечений, а главное, алкоголя и табака.

Вернувшись снова в свою родную общину после «освобождения», я был буквально на седьмом небе от счастья. Многие братья и сестры даже говорили, что я будто «светился». И это притом, что на  тот момент у меня фактически не было ничего: ни работы, ни семьи, ни какой бы то ни было уверенности в завтрашнем дне… Я верил и жил уже только Господом!

Кроме того, благодаря моему возрождению,  как-то сами собой у меня наладились отношения с теми людьми, с которыми до этого я конфликтовал… У меня нет врагов,  ко всем я стараюсь относиться так, как Господь относится к каждому человеку: как своему творению. И я понимаю, что каким бы ни был человек, по мнению людей, упавшим и безнадежным, Бог смотрит на него совершенно иначе, чем мы, люди, и каждому Он готов  в любой момент протянуть руку помощи, чтобы вытянуть из любой трясины, вырвать из любой  паутины и разорвать любые цепи рабства!

ВМЕСТЕ С ГОСПОДОМ СЛУЖУ ДРУГИМ

Что примечательно, то методов лечения как таковых, в том заведении, в котором я пребывал 2 месяца, у меня не было. Если, конечно, не брать во внимание прописанные таблетки, которые своим действием притупляли сознание и  воздействовали на волю: галапиридол, тетурам, еще какое-то лекарство от спазмов, спазматических приступов. Я  их не принимал. Ухищрялся тайком выбрасывать их, притом, что был зависим химически и жить не мог без препаратов и алкоголя.

За эти 2 месяца я полностью освободился от алкогольной зависимости.

В жизни многих людей  Господь проявлялся и делал своего рода чудеса, но  примеров подобного безмедикаментозного кардинального изменения, как со мной, я не знаю.

В ходе моего дальнейшего служения, имея непосредственное общение с бывшими наркоманами и алкозависимыми, которые проходили курс лечения в реабилитационных центрах, я интересовался их опытом освобождения. Сегодня в Украине существуют различные программы, методики, которые используются в реабилитационных центрах для освобождения от зависимости, и люди реально освобождаются от этого, с помощью таких же зависимых людей, с помощью руководителей групп, с помощью тренеров тех или иных методик…  А я свободен исключительно благодаря Господу без всяких методик и препаратов, систем и чего бы то ни было! Меня освободил сам Небесный Отец! Слава Господу за все!

Сегодня я живу и радуюсь жизни. Я по-настоящему живу! И, хотя в то время, когда я серьезно употреблял алкоголь, мне казалось, что я умею жить и радуюсь жизни. Раньше я  видел в этом наслаждение, и ничего другого знать не хотел да и представить себе не мог, что без алкоголя можно быть счастливым и довольным. Это открывает только Сам Бог!

Записала Нателла Мосина