Песня с небес

Собака Манечка лежала под шикарным кустом можжевельника и, подставив то ли морду то ли лицо солнцу, любовалась белыми тучками, что зависли на крыше и дразнили её, превращаясь то в собак,то кошек, а то вдруг изображали из себя горы, как будто бы выросшие из-за дома. Была Манечка сытая и всем, в общем-то, довольная, если бы не одно «но».

Просто Манечку уже давно стал мучить один вопрос. Она было хотела его прогавкать вслух, но ей стало стыдно и обидно  задавать его вслух. А дело было вот в чём. Сначала хозяйка, непонятно зачем, принесла маленького котёнка Марсика, с ним Манечка подружилась, правда, и даже полюбила его. Ведь он был как две капли воды похож на неё, когда она была ещё совсем маленькая, и её хозяйке подбросили зачем-то под забор. Такого же чёрного цвета, с такими же ушками,только хвосты у них были разные. Она, правда, плохо помнила того человека, что принёс её тогда совсем крохотной, а вот руки хозяйки запомнила и полюбила навсегда. Просто тогда, по глупости  своей, она зачем-то ломилась в дом, хоть и было тепло тогда на улице, а хозяйка на этих вот руках носила её, пока не  приходил сон, после чего бережно укладывала её на тёпленькую постельку, в специально для неё сделанном домике.

Да и кормила Манечку хозяйка вкусно и гладила её ласково, а уж какие разговоры с ней говаривала. Да, конечно, любой разговор поддерживать ей совсем ничего не стоило, обо всём можно было поговорить Мане с хозяйкой и хозяйке с Маней.

Но вот появился Марсик, и теперь уже его хозяйка носила на  руках, а разговоры их, уж слушаешь не переслушаешь. Иногда только можно было вставить и своё «гав», но всем почему-то казалось, что Марсика это может напугать. А его напугаешь! Скорее он всё старался напугать Маню и часто даже царапался, и кусался зачем-то. Манечка, если уж честно, сама сначала его боялась и даже убегала от него, но потом стала  подыгрывать ему, и как-то оно уже и привыклось, хоть он всё же кусался и царапался часто больно. Но вот, откуда ни возьмись, приблудилась к ним, сначала во двор, а потом и в дом, серая кошка с большим, большим животиком.

У неё, у этой кошки, должны были родиться котята – вот и оставила её хозяйка в доме. Не выгонять же её бедную на улицу, а на улице уже начиналась осень. Как-то холодно начиналась осень. Это сейчас опять тепло и солнышко. Вот с тех пор всё внимание хозяйки перешло на эту кошку – ой ты бедненькая, ой ты запуганная, ой ты худая и всё такое, и всё такое.

Мане и раньше было жалко хозяйку. Что там и говорить, ей  голову вверх некогда поднять, не видит она, наверное, никогда ни солнца, ни вот этих смешных тучек, а сейчас, так и вовсе, что-то она замоталась. То огород в порядок приводит, то дом. Оно и понятно – скоро зима. Манечка уже  одну зиму пережила. Не понравилась она ей. А эти вот малые котята ещё даже понятия не имеют о зиме. Вот сидят сейчас по разные стороны веранды и вот-вот готовы наброситься друг на друга. Наверное, их тоже мучает тот же вопрос, что и Манечку, но они его тоже вслух ни за что не промяукают. Гордые тоже. А вот и хозяйка вышла, улыбается, довольная такая.

— Что вы, моя братва, греетесь на солнышке? Вот и молодцы! Все собрались во дворе и мирно сидите. Прямо не верится!

 Она было хотела погладить эту серую. Манечке даже имени не хотелось вспоминать. Это только подумать, как хозяйка её называет. Маша наша Маша, Маня – это, что же такое? Ведь звучит почти одинаково! – Маня завозмущалась и недовольно заёрзала под кустом. А тут, что началось!

Марсик, конечно же, не смог выдержать, что хозяйка не его, а Машку гладит, и сорвался. Он кинулся на неё и стал грызть её шею, а хозяйка закричала не своим голосом:

— Не смей! Не тронь, нельзя Машу трогать, не обижай Машу. Ты, Марсик, совсем бессовестный! – Но, если честно, то в этот момент Манечка тоже еле сдержалась, чтобы не вцепиться и самой в эту самозванку. Но не такая же она глупая собачка, чтобы не уметь сдерживать себя. Она только сорвалась с места и закружила вокруг этой кошачьей схватки, тихо лая и посматривая предано на хозяйку, дескать, – ну что, довольна? Видим дело какое, не будет мира теперь у нас во дворе.

И надо же! Представить даже раньше нельзя было такое, но хозяйка пнула Марсика ногой, и тот, ошарашенный, забежал под крыжовник и то ли от обиды, то ли иголки у крыжовника были  острые, но он заорал, что-то уж совсем дикое. А когда хозяйка ушла в дом, Маня не выдержала и начала первая, – она гавкнула звонко и обижено.

— Что же это ты, серая, совсем нюх потеряла? Подлизываешься всё к хозяйке, всё ластишься к ней, – тут и Марсик выбежал из-за куста и продолжил, визжа.

— Забыла ты, приблудная кошка, как пряталась тут во дворе, а потом и в доме, а я тебе разрешал даже еду свою есть?

— Маня подбежала ближе к Маше, а та вся встала наёжилась коромыслом и фыркнула.

— Я всё помню, ничего не забыла, но ведь теперь и меня хозяйка полюбила! Марсик залёг в траве, приготовившись снова к прыжку, и рычал, как тигр.

— А ведь когда ты решила показаться хозяйке и вылезла, такая несчастная, но смелая, и стала со слезами рассказывать, как тебя все гонят, и как тебе некуда идти, а ты ещё голодная и уже совсем устала прятаться. Тогда ведь мы с Маней тебя поддержали, и всем своим видом показали хозяйке, что мы вовсе не против, чтобы ты осталась, но о любви не было ни слова.

Маня заливисто лая поддержала Марсика.

— Вот-вот, именно, тогда о любви никто даже и не думал. Ты забыла какой худой, жалкой и страшной ты была? А теперь,  видите ли, её хозяйка полюбила, откормила, а ты и рада,  предательница, если бы только знать!

— Ты хоть думаешь, что говоришь? Маша опять, как и тогда,  со слезами на глазах стала плакаться, какая она несчастная, как она всем благодарна и как она всё же без любви и ласки совсем не сможет жить.

— А знаете, давайте все будем любить друг друга и не ревновать. Ведь у хозяйки на всех любви хватит.

И тут уже Манечка и Марсик не могли держать свой вопрос за зубами и в один голос закричали, что было сил:

— Меня же хозяйка всё равно любит больше всех.

— А может и нет, а может и нет, — скулила Маша.

Марсик, взъерошившись стал бегать вокруг Маши и приговаривать.

— Конечно, меня хозяйка больше всех любит, ведь я один в любви толк понимаю. Вот ты, кошка глупая, знаешь, что такое любовь?

— Это когда всё, что моё, можно отдать тому, кого любишь,— всё ещё скуля с опаской промяукала еле слышно Маша. Маня аж завыла и завиляла хвостом, прижавшись к земле.

— Так тебе же конечно нечего отдавать, вот ты и умничаешь, а я свой кусок колбасы никому не отдам!

Марсик подбежал к Мане и пнул её лапой.

— Да ведь не только в колбасе счастье, дылда ты жадная.

— А тебе бы всё ласкаться и ласкаться, да мяукать от удовольствия.

Зря хозяйка тебя с рук не спускает. Просто смотреть уже противно.

— А ты и не смотри, тварь колбасная, — и Марсик снова ткнул Маню лапой, — та зарычала и клацнула зубами, Маша спряталась за куст, а Марсик, как ни в чём не бывало, отвернулся и важно пошёл к веранде, мяукая на ходу.

— Ой, ой, как страшно знаю я тебя, трусиху. Тебе только Машку пугать, смотри как вся бедненькая за кустом трясётся. А я не лыком шит, сама знаешь. Маша вышла важно из-за куста и промямлила:

— А я бы всех страсть как любила, Марсик ловко перевернулся на солнышке и аж закричал:

 — И что, колбасу бы свою отдала?

— А почему бы и нет. Ты же делился со мной своей едой, – Марсик дружелюбно растянулся на солнышке и замяукал:

— Ой ты, красавица ты наша, лапки белые, ушки чёрные, шейка с бантиком, жалко тебя было, да и еды у меня сколько хочешь. Ведь хозяйка меня больше всех любит.

Маня было успокоилась уже, но после этих слов, снова взъерошилась и громко залаяла.

— Меня хозяйка любит, а вас просто жалеет. Вот я вам сейчас задам. Забыли кто я такая, разбаловала я вас тут. Собака дружит с котами, скажи кому, обхохочутся, – она сначала погналась за Машкой, и та вскочила на берёзу, а затем страшно лая и выставив все зубы, приступом пошла на Марсика. Одному Богу известно, что бы было дальше, если бы в этот миг не вышла на ступеньки хозяйка. Все трое изо всех сил бросились к ней.

— Я лучше их, посмотри, я лучше, гавкала Маня и  виляла изо всех сил хвостом, мигом успокоившись.

— Мяу, мамочка, ты же сегодня ещё утром говорила мне, – ты мой самый любимый кот, Марсик, Марсёночка, лапушка, самый лучший!

— А я, я же Маша ваша и ты, хозяюшка, мне уже сегодня целых три раза сказала, – красавица моя, красотка и милая кошка, – хозяйка смотрела на свою взбунтовавшуюся братву и радостно смеясь прокричала, – а ведь я люблю вас всех одинаково, слышите меня хорошо? Люблю вас всех одинаково! Вот и колбасу вам принесла всем поровну, – и тут она, во мгновение ока, почти всем одновременно бросила по большому куску колбасы, а сама присела на ступеньку и любовалась всеми.

— Манечка, ты чудо собака, какая же ты добрая и ласковая, люблю тебя.  Марсёночка, любимый мой, просто волшебный котик из сказки – вот такой умница, а Машенька, страдалица моя доверчивая и просто красавица, как же я полюбила тебя! Все втроём, ухватив каждый свой кусок, сравнили его с соседским и, убедившись что всё поровну, уже никаких доказательств любви не требовал. А тут ещё эти хозяйкины слова, будто песня с небес:

— Всех люблю одинаково. Всех люблю одинаково. Всех люблю одинаково. Слушать, не наслушаешься!

Татьяна Дейна