Алексей Опарин. Сардис: город золота. Монография. — Харьков: Факт, 2014. — 208 с.
ЧАСТЬ I
Сардис – столица Лидийского царства
Вступление
Глава 1. Наследники патриарха Луда.
Глава 2. Месть оскорбленной женщины.
Глава 3. Сардис: город золота.
Глава 4. Экономика Лидийского царства.
Глава 5. Культура Лидийского царства.
Глава 6. Алфавит Лидийского царства.
Глава 7. Лидийское царство: религиозные культы Аттиса и Кибелы.
Глава 8. Лидийское царство: гробницы царей, построенные блудницами.
Глава 9. Лидийское царство и киммерийцы.
Глава 10. О затмении солнца, положившем коней войне.
Глава 11. Царь Крез и пророк Иезекииль.
Глава 12. Царь Крез и законодатель Солон.
Глава 13. Царь Крез и Дельфийский оракул.
Глава 14. Царь Крез и царь Кир.
ЧАСТЬ II
Средневековая Европа времен Фиатиры
Вступление
Глава 1. Средневековая церковь и мораль общества.
Глава 2. Средневековая церковь и антисемитизм.
Глава 3. Средневековая церковь и семья.
Глава 4. Средневековая церковь и образование.
Глава 5. Средневековая церковь и медицина.
Глава 6. Средневековая церковь и рабство.
Глава 7. Средневековая церковь и суеверия.
Глава 8. Средневековая церковь и эпоха Возрождения.
ЧАСТЬ III
Наследие Фиатиры: Внутренняя жизнь церкви
Вступление
Глава 1. Наследие Фиатиры: Индульгенции.
Глава 2. Наследие Фиатиры: Институт святых.
Глава 3. Наследие Фиатиры: Симония.
Глава 4. Наследие Фиатиры: Монашество и Целибат.
Глава 5. Наследие Фиатиры: учение о причастии.
ЧАСТЬ IV
Наследие Фиатиры. Внешняя жизнь церкви
Вступление
Глава 1. Наследие Фиатиры: Инквизиция.
Глава 2. Наследие Фиатиры: Анафема и интердикты.
Глава 3. Наследие Фиатиры: Крещение.
Глава 4. Наследие Фиатиры: Крестовые походы.
Глава 5. Наследие Фиатиры: Борьба с Библией
ЧАСТЬ V
Европа и мир времен Сардиса
Вступление
Глава 1. Реформация и образование.
Глава 2. Реформация и медицина.
Глава 3. Реформация и семья.
Глава 4. Реформация и гражданские свободы.
Глава 5. Реформация и экономическое процветание.
ЧАСТЬ VI
Сардис: решенные вопросы
Вступление
Глава 1. Учение о покаянии и исповеди.
Глава 2. Учение о крещении.
Глава 3. Учение о посте.
Глава 4. Учение о причастии.
Постскриптум. Сардис: нерешенные вопросы.
ЧАСТЬ VII
Послание к Сардисской церкви
Вступление
Глава 1. Сардис: тайное становится явным.
Глава 2. Сардис: живые мертвецы.
Глава 3. Сардис: бодрствуй и утверждай прочее.
Глава 4. Сардис: не от полного сердца.
Глава 5. Вспомнить, хранить и покаяться.
Глава 6. Сардис: неоскверненные одежды.
Глава 7. Сардис: Незваный Гость.
Глава 8. Сардис: Книга Жизни.
Список использованной литературы
***
Предисловие
Одним из важнейших периодов Всемирной истории является, безусловно, период Великой Реформации. Однако если в отечественной дореволюционной и зарубежной историографии ему всегда уделяли и уделяют внимание, то в советский период данный раздел истории преподносился с позиции господствующей идеологии, вследствие чего его духовная составляющая нивелировалась вовсе, а на передний план выходила социально-экономическая сторона данного движения, превращавшая его в столкновения и борьбу классов.
При этом то величайшее значение, которая Реформация сыграла для всей последующей истории вплоть до Новейшего времени, практически совершенно игнорировалось. Ибо, рассмотрев его, невольно бы пришлось, и ответить на вопрос: а благодаря чему собственно были достигнуты такие масштабные преобразования и в столь короткие сроки.
А преобразования, вызванные Реформацией, были поистине глобальны.
Великая Реформация, произошедшая в Сардисский период истории христианства (1517-1833) и поставившая цель возврата христианства к чистоте Евангельского учения, привела к целому ряду ключевых преобразований, изменивших до неузнаваемости наш мир. С одной стороны, она привела к низвержению институтов инквизиции и рыцарских орденов, уничтожению схоластической системы образования, крушению феодальных отношений. С другой стороны, провозгласила и основала демократические формы правления и обеспечила свободу совести, провозгласила равные права людей вне зависимости от их расовой, национальной или гендерной принадлежности, заложила основы для создания социальных институтов защиты малоимущих, гарантировала и обеспечила право на образование, заложила основы для низвержения рабства, привела к созданию сильных национальных государств, положив конец феодальной раздробленности, и обеспечила бурный рост экономики, науки и техники.
И достигнуто все это было путем внедрения евангельских истин в повседневную жизнь, как отдельного человека, так и государства в целом. Именно на принципах Евангелия были написаны Конституции ведущих мировых демократических государств.
И потому изучение Великой Реформации — это не просто история, это путь к принципиально новой жизни.
В связи с этим, представленная новая монография профессора А. А. Опарина, представляет несомненный научный интерес и практическую значимость. Состоящая из восьми частей, она последовательно раскрывает как эпоху, предшествующую Реформации, как историю самой Реформации, так и ее значение для современного мира.
В работе впервые прослежена история Реформации в контексте влияния тех или иных библейских доктрин на социально-экономическое развитие общества.
В работе впервые показана прямая связь между уровнем развития общества, его моральным, экономическим, политическим, культурным состоянием и следованием им библейским доктринам и истинам.
В работе впервые с точки зрения теологии, истории, археологии и социологии дается комплексный анализ Сардисского периода истории христианской церкви.
В работе впервые в отечественной историографии дается комплексный анализ истории, религии, экономики и культуры Лидийского царства и его столицы Сардиса, по имени которого и получил свое название в Библии один из важнейших периодов истории христианства.
Все это составляет несомненную ее научную новизну.
При написании работы автором был сделан большой анализ литературных источников, как отечественных, так и зарубежных авторов, что позволило ему комплексно рассмотреть данную проблему и получить соответствующие выводы. Монография богато иллюстрирована, что облегчает как ее чтение, так и помогает передаче атмосферы описываемой эпохи. Учитывая вышесказанное, данная монография может быть рекомендована как учебное пособие для студентов гуманитарных ВУЗов и их преподавателей.
Пастор Николай Зинюк
***
Глава 4
Средневековая церковь и суеверия
Темнота и жестокость всегда идут рука об руку с суевериями. И пример средневековья нам еще раз подтверждает это. Отобрав у людей Евангелие, лишив их образования, сковав их разум страхом перед инквизицией, закоболив путем феодальных отношений средневековая церковь дала людям вместо веры – суеверие, причем в его самых вопиющих видах.
? Реликвии. «В начале средневековья Италия была самым плодовитым источником реликвий. После начала крестовых походов глаза церкви обратились к Востоку, и охота за реликвиями оказалась прибыльным делом. С открытым ртом западное легковерие принимало священные предметы, которые выдавались крестоносцам за подлинные. Мы уже упоминали, сколько сокровищ было привезено в Европу вследствие разграбления Константинополя. Воровство оказывалось святым, когда с его помощью человек получал в свое распоряжение кусочек тела святого или принадлежавший ему предмет. Монах Гунтер без колебаний пронумеровал все вещи, которые аббат Мартин и его сообщники украли из реликвария одной из церквей византийского города. Салимбене упоминает, что одна из церквей Равенны подарила ему все кости Елисея, кроме головы, украденной монахами-августинцами.
В критический момент, во время осады Антиохии, было обнаружено святое копье. Святой Грааль был найден в Кесарии в 1101 г. Мощи трех волхвов, Каспара, Мельхиора и Валтасара, якобы принесших свои дары к яслям Иисуса, были перевезены из Милана в Кельн, где находятся до сих пор. В том же Кельне в 1156 г. были найдены останки Урсулы и девственниц-мучениц, погибших от руки гуннов, причем Елизавете из Шенау в видении было явлено, что останки эти подлинные. Среди бесчисленных предметов, привезенных в Западную Европу, были борода Ноя, роги Моисея, камень, на котором Иаков спал в Вефиле, ветка, за которую зацепился Авессалом, крайняя плоть нашего Господа, Его пуповина, Его плащ, слезы, которые Он пролил у могилы Лазаря, молоко из груди Марии, стол, за которым проходила последняя вечеря, камень от гробницы Христа, жало в плоть Павла и зуб святого Лаврентия» [Шафф. Указ. соч.. т. 4, с. 519].
Доходило просто до абсурда. Так, «Истинный крест находили не один раз. Его фрагментов сохранилось много — так много, что пришлось изобретать басню о том, что истинный крест обладает свойством бесконечно умножаться» [Шафф. Указ. соч., т. 4, с. 520].
Более того, средневековая церковь учила, что «неподобающее обращение с реликвиями вызывает их недовольство. Один из зубов святого Николая, хранившихся в Браувейлере, однажды выпрыгнул из стеклянной шкатулки, где хранился, чтобы показать, что святой недоволен непочтительностью людей, смотревших на зубы. Другой случай касался останков двух дев. Их спрятали во время войны и забыли достать, когда после войны остальные реликвии вернулись в реликварий. Останки дев не потерпели пренебрежения и начали стучать о стены сундука так сильно, что шум слышался по всему монастырю, и стучали до тех пор, пока их не достали.
Бессовестные торговцы занимались организованной поставкой реликвий, навязывая их доверчивым верующим» [Шафф. Указ. соч., т. 4, с. 521]. При этом «Иногда в подтверждении подлинности реликвий принимал участие сам дьявол. Благодаря его вмешательству выяснилось, что гвоздь из кельнского реликвария, о происхождении которого никто ничего не знал, — это один из самых настоящих гвоздей распятия. Но такие услуги дьявол, конечно же, оказывал редко. Придворный проповедник из Веймара Ириней (1566 — 1570), посетив Трир в компании герцогини Веймарской, нашел в одной из церквей коготь дьявола. «Оказалось», что, когда был сооружен новый алтарь, дьявол рассвирепел больше, чем обычно в подобных случаях, и с такой силой ударил по алтарю, что один из его когтей застрял в деревянном покрытии» [Шафф. Указ. соч., т. 4, с. 521-522].
Отношение протестантских церквей к реликвиям было выражено Лютером в его «Большом катехизисе»: это безжизненные, мертвые вещи, которые не могут сделать человека святым» [Шафф. Указ. соч.. т. 4, с. 522].
Но до Реформации, жизнь средневекового человека была буквально наполнена поклонениями пред этими реликвиями, которые одновременно внушали ему и трепет, и страх, но не живую веру в Господа. Более того, она рождала веру в могущество злых сил с которыми средневековый человек искал сближения!
И потому средневековье с его беспредельным господством государственной христианской церкви стало, как это не парадоксально выглядит торжеством колдовства и оккультизма. Никогда, даже в эпоху самого темного язычества эти страшные явления не получали такого распространения, как в эпоху средневековья! И вновь у истоков этого явления стояла та же средневековая церковь.
? Астрология. Средневековье, как мы уже указывали, стало временем расцвета оккультизма и астрологии. «Практически все папы и итальянские князья позднего Возрождения имели при себе астрологов или в большей или меньшей степени верили в астрологию — например, Сикст IV, Юлий II и Лев X, а также Павел III некоторое время спустя. Юлий II отложил свою коронацию на несколько недель, до 26 ноября 1503 г., так как астролог назвал именно этот день счастливым. Людовико Миланский ждал благоприятных небесных знамений, прежде чем предпринять что-либо серьезное» [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 391]. Практически при каждом дворе была официальная должность придворного астролога. А простой люд средневековья вообще с ужасом внимал различным астрологическим предсказаниям. Средневековая церковь своим почтением и интересом к астрологии способствовала ее авторитету. При этом, тех кто занимался астрономией государственная церковь всячески преследовала, и пример Г. Галилея тому ярчайшее подтверждение.
Преследование астрономии и культ астрологии — очень яркая черта средневековой церкви, говорящая об очень многом.
? Оккультизм. Вся эпоха средневековья пронизана и оккультизмом. Причем церковь ни сколько боролась с ним (кстати, и методы этой борьбы были весьма своеобразны), сколько поднимала в глазах людей его авторитет и силу. «Вероятно, в истории человечества нет главы более отталкивающей, чем в та, где рассказывается о дикой вере в колдовство и о безжалостных наказаниях за него в Западной Европе в век перед началом Реформации и последующее время. Во второй половине XIV века церковь и общество панически устрашились ведьм, и христианский мир вдруг мгновенно наполнился одержимыми, подчиняющимися непреодолимому влиянию сатаны. Эта мания из Рима и Испании распространилась в Бремен и Шотландию. Папы, юристы, врачи и деятели церкви всех уровней призывали к репрессивным мерам против ведьм, а протестовали в средние века только жертвы, подвергаемые пыткам и погибающие на костре» [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 327].
Ведущий богослов средневековой церкви Фома Аквинский прямо писал «о сожительстве людей с бесами как о реальности, а также утверждал, будто старухи взглядом могут передать молодым некое злое влияние» [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 329].
По благословению папы пишутся целые трактаты об общениях людей с бесами и о методах выявления этого. Так, в 1486 году монахами доминиканцами-инквизиторами Генрихом Инститорисом и Якобом Шпренгером, занимавшее видное место в ордене и в Кельнском университете на основании буллы папы Иннокентия Восьмого создается труд «Молот ведьм» в котором авторы подробнейшим образом раскрывают виды колдовства и методы по обнаружению ведьм [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 330-332]. Это книга была по праву названа «самым мощным орудием суеверия, когда-либо созданным людьми» [Ли Г.Ч. История инквизиции в средние века. ? М. 2010. Т.3, 543].
«Из всех разделов этого учебника особо печальной славой пользуется оценка, которую авторы дают женщинам. Если кто-то еще считает, что безбрачие — верный пусть к чистоте мыслей, пусть прочитает, что говорят о женщине и браке эти средневековые авторы, священники и монахи, сами соблюдавшие целибат и предположительно хранившие целомудрие. Их нечестивые выражения свидетельствуют о греховности помыслов и речей. В самом заглавии, Malleusmaleficarит, используется слово женского рода, «ведьма», потому что, по мнению авторов, именно женщины особо тяготеют к одержимости и ко вступлению в отношения с бесами. Мнение авторов резко контрастирует с современным представлением о религиозности женщин. Они даже производят слово femina, «женщина», от feи minus, то есть fidesminus, «меньшая в вере». Они заявляют, что слезы, обман и коварство ? сама суть женской натуры. Женщина обманывает, так как она сотворена из ребра Адама, а оно было изогнуто.
Длинная глава, посвящена доказательству того, что женщина хуже мужчины. Ее союз с бесами описывается с явным удовольствием. В древние времена, утверждают авторы, сожительство с бесами происходило против воли женщины, но теперь оно происходит с ее полного согласия и даже при пылком желании с ее стороны. Авторы благодарят Бога за то, что они мужчины. Немногие представители их пола, говорят они, соглашаются на столь непристойные отношения с бесами ? в пропорции один мужчина на десять женщин» [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 327].
Согласно, тех признаков одержимости, которые приводили авторы практически любая женщина могла быть обвинена в сношении с бесами. Причем для этого было достаточно фактически чьего-либо доноса. А в нем могло упоминаться о том, что она не совсем обычно переступает порог дома, что у нее поздно горит свет, что для своего возраста она хорошо выглядит или что после встречи с ней кто-то заболел. При этом, если находился тот кто начинал защищать подозреваемую перед судом инквизиции, то это считалось признаком того, что он сам находится под ее влиянием.
Монахи-инквизиторы, заполучив подозреваемую в свои руки, брили все ее тело наголо и особенно интимные места, так как считалось, что бесы кроются именно там. И после этого приступали к пытке каленым железом, так как считалось, что она самая эффективная по дознанию в одержимости. Считалось, что если несчастная может удержать раскаленное железо в руках и пройти с ним несколько шагов, то она не виновна. Понятно, что таких практически не находилось [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 333].
Другим методом по выявлению одержимости был следующий. Женщину кидали в реку с моста, и если она выплывала, то считалась одержимой и подлежала сожжению, а если тонула в реке, то объявлялось, что одержимой она не была.
Гонения на так называемых ведьм приобрели широчайший размах. Всего через год после выхода буллы Иннокентия Восьмого в одной только епархии Комо в Италии был сожжен 41 человек по обвинению в колдовстве. Общее число сожженных по этой статье исчисляется десятками тысяч.
При этом для подтверждения правильности приговора жертву зверски пытали, вынуждая сознаться и подавляющее большинство людей, не выдерживая нечеловеческих мучений, сознавалось, якобы в своем общении с бесами.
С помощью доносов, в которых люди обвинялись в общении с нечистой силой, доносители сводили с ними счеты, в основном даже бытового плана, присваивали их имущество- часть которого им причиталась, убирали политических конкурентов, мстили за что-то или просто удовлетворяли, таким образом, зависть к более благополучным. Часто молодых и красивых женщин обвиняли в колдовстве за то, что они отказывались сожительствовать, мстя, таким образом, за их целомудрие.
До нашего времени дошло письмо к дочери невинно обвиненного, как потом выяснилось уже после его сожжения, бургомистра Бамберга от 1628 года. Вот, что он в нем пишет: «Множество добрых ночей тебе, возлюбленная дочь Вероника. Невинным я попал в темницу, невинным и умру. Ибо тот, кто попадает в тюрьму по обвинению в колдовстве, должен стать колдуном или терпеть пытки, пока сам не выдумает что-нибудь и (да сжалится над ним Бог!) не обвинит в чем-нибудь сам себя. Я расскажу тебе, что со мной делали… Пришел палач и засунул мои пальцы в тиски, связав руки вместе, так что кровь текла из-под ногтей и повсюду, и четыре недели я не мог пошевелить руками, ты видишь это по почерку… Потом они раздели меня, связали руки за спиной и подвесили меня. Я не понимал, где земля, где небо. Они проделывали это восемь раз и снова отпускали меня, так что я ужасно страдал… [Далее он перечисляет признания, которые он вынужден был сделать.]… Теперь, дорогое мое дитя, ты знаешь обо всех моихпризнаниях, из-за которых я должен умереть. Все это полная ложь. Я вынужден был сказать это из страха перед дыбой, потому что они не перестают пытать человека, пока тот не признается в чем-либо… Дорогое дитя, спрячь это письмо, чтобы люди не нашли его, а то меня будут пытать безжалостно, а тюремщиков обезглавят… Мне понадобилось несколько дней, чтобы написать это, потому что я не владею руками. Прощай, ибо твой отец Иоганн Юний больше не увидит тебя» [Шафф. Указ. соч., т. 6, с. 337-338].
Ни должность, ни безупречная жизнь, ни возраст, ни пол не гарантировали человека быть обвиненным в колдовстве. И многие, чтобы не быть обвиненными писали доносы на других, полагая, что этим они свидетельствуют о своей верности церкви. Другие, бросались в иную крайность и начинали действительно поклоняться злым силам, надеясь у них найти защиты от «христианской» инквизиции.
Примечательно, что особый расцвет колдовства и суеверия начался в Европе прямо накануне Великой Реформации, как своеобразная альтернатива ей, как отчаянная попытка сил зла воспрепятствовать этому великому очищению средневековой церкви и людей от языческих и оккультных пут.
Глава 5
Средневековая церковь и эпоха Возрождения
Наравне с небывалым доселе расцветом колдовства Великой Реформации предшествовало еще одно движение, которое являлось как бы еще одной альтернативой Реформации – эпоха Возрождения [Опарина Т.Н. Леонардо да Винчи и эпоха Возрождения// Обзор мировых вопросов. ? 2011. ? № 3 . ? С. 20-25] . Это движение в странах Западной Европы, начавшееся в Италии на рубеже XIII-XIV веков, называют еще эпохой Гуманизма или Ренессанса. Возрождение являлось протестом против засилья средневековой церкви, подавлявшей человеческую личность, против господства суеверий церкви над государством, наукой и искусством.
Гуманисты выступали за свободу личности и частной жизни против феодального и церковного гнета (в Италии – с конца XIII-начала XIV века – писатель и поэт Данте Алигьери, художник Джотто, в XIV-XV веке — писатель Джованни Боккаччо, поэт Франческо Петрарка, архитектор Филиппо Брунеллески, скульптор Донателло, скульптор и художник Верроккьо, художники Мазаччо, Пьеро дела Франческа, Андреа Мантенья, на рубеже XV-XVI веков – Леонардо да Винчи, художник Тициан, скульптор Микеланджело, в Германии – философ и писатель Эразм Роттердамский, художник Альбрехт Дюрер, философ-гуманист, политический деятель и памфлетист Ульрих фон Гуттен, во Франции – писатель Франсуа Рабле, философ-гуманист Мишель де Монтень, в Англии – драматург и поэт Уильям Шекспир, родоначальник утопического социализма – рая без Бога — Томас Мор, в Испании – писатель Сервантес, художник Веласкес, в Нидерландах – художники П. Брейгель, Ван дер Вейден и пр.
В периоде Возрождения заложено начало развития новой буржуазной культуры и капитализма, а идейным содержанием этой новой эпохи стал Гуманизм. В России в XIX веке идеи Гуманизма, Утопического социализма и атеизма развивали Герцен, Белинский, Добролюбов, Чернышевский, Огарев и др., идеи, которые живы и по сей день.
Стоило ли удивляться тому, как резко, в противоположную сторону, «качнулось» человеческое представление о религии и свободе? Конечно же, нет, ибо это движение было подготовлено средневековой церковью, когда вся Европа, по сути, была превращена в огромный монастырь с монашеским укладом жизни: пробуждение до рассвета, определенное число молитв, коленопреклонений, песнопений, масса запретов, мрачная темная одежда, мрачные лица, отсутствие радости, церковные наказания за малейшие отступления, жестокая борьба с инакомыслием, инквизиция, истребившая более 50 миллионов человек, приобретение спасения за деньги – введение индульгенций, — все это представляло Бога в глазах людей таким же мрачным, алчным и жестоким.
И люди не хотели служить мрачному Богу монастырей и пыточных подвалов, этим и был обусловлен резкий скачок в противоположную сторону, в античную философию – философию язычества, где не было церковного гнета и страха перед жестокими наказаниями, где все было позволено.
Гуманисты, по их мнению, нашли выход в античной культуре, которая привлекала их прежде всего своей жизнерадостностью и обилием света. Они попытались построить счастливую радостную жизнь вне церкви, и самое главное, без Бога. В противоположность средневековым науке и искусству, где все сводилось к мрачным строжайшим богословским канонам, выработанным людьми и не имевшими с Библией ничего общего, они назвали новое движение, новое направление в жизни, науке, культуре и искусстве Человеческим – StudiaHumaniora [Б а т к и н Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. – М. 1978; Дживилегов А. К. Леонардо да Винчи. – М. 1974; Пенник Н., Джонс П. История языческой Европы. – Спб.: Евразия. 2000].
Мрачная схоластика средневековой церкви привела к другому «перекосу» — возвращению язычества: языческой философии, языческой культуры и богословия. И если первые гуманисты, такие, как Петрарка, осознавали зависимость науки от религии, то затем, на следующем этапе, авторы в христианские произведения начинают вплетать языческие нити, и на третьем этапе развития Гуманизма наблюдается соединение христианства с языческой философией. Это привело к тому, что отношение в обществе к христианству стало безразличным и скептическим. Так, к примеру, в это время во Флоренции ее правитель, Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным, учредил Платоновскую Академию, центром «религии» которой стал Платон, греческий философ, по учению которого человеческий дух является частицей Божественного духа, и стремление человека возвыситься к Божественному есть его возвращение к исходному началу [Анналов Д. В. Этюды о Леонардо да Винчи. – Л. – М. 1939; Виппер Б. Р. Итальянский Ренессанс XIII—XVI веков. М. 1977; Зубов В. П. Леонардо да Винчи. – М. – Л. 1962].
Возрождение принесло человеку свободу от инквизиторского гнета средневековой церкви, но эта свобода стала вскоре необузданной и дикой, превратив саму Италию, центр эпохи Возрождения, по единодушной оценке современников, в «самое порочное место в мире» [Шафф Ф. История христианской церкви. В 8 т. – Спб.: Библия для всех. 2010. т. 4, с 391-392].
Все это привело к небывалому всплеску порока, вопиющим нарушениям законов нравственности. Порок и пошлость стали открыто рекламироваться и прославляться в литературных и художественных произведениях, типа «Книги шуток» Поджио, «Мандрагоре» М. Каллимако или «Декамероне» Д. Боккачо. Финалом эпохи Возрождения стало «возрождение» язычества, когда «культура подменила собой христианство, а поклонение искусству и страсть к красноречию уважение к истине и святости. Гуманисты тайно или демонстративно приносили жертвы богам Греции и Рима, а не Богу Библии» [Шафф. Указ. соч., т. 4, с. 385].
Еще одним детищем эпохи Ренессанса стал атеизм [Пенник Н., Джонс П. История языческой Европы. – Спб.: Евразия. 2000. С. 353], вся разрушающая сила которого будет явлена спустя триста лет. Эпоха возрождения за своим внешним блеском несла тоже разрушение и духовное опустошение, что и средневековые обряды, фанатизм и схоластика. Его появление на свет, в канун Великой Реформации также являлось не случайным, ибо силы зла были очень не заинтересованы в успехе Реформации и стремились предложить людям различные ей альтернативы.
И вот, когда безбожие и порок достигли наивысшей точки развития, когда люди в своем большинстве отошли от идеалов христианства, отвернувшись от Христа, широкой волной прокатилась по Европе Реформация, зазвучал голос Мартина Лютера, который выступал, с одной стороны, против религиозного формализма и отступления от Библейского учения, и в то же время, против материализма и секуляризма, утверждая личную свободу человека вне связи с языческой философией или религиозной обрядностью, направляемую Библейскими принципами жизни и уважением к Богу.
***
