Дискуссии о фильме «Остров»: Легких путей к Богу не бывает
Хочу поделиться своими соображениями по статье Вячеслава Лохматова «Ведет ли к Богу чувство вины?»
Как правильно заметил Вячеслав, у главного героя фильма «Остров» Анатолия жизнь разделилась на «До» и «После» определенного события. Причиной перелома в его жизни стало убийство. Для того чтобы сохранить свою жизнь, матрос «пожертвовал» жизнью командира. Инстинкт самосохранения стал выше любви к ближнему.
Шестая заповедь Декалога говорит: «не убивай», «не убей», «не убьешь». Но почему я, Анатолий или кто-то еще не должен убивать? (Здесь мы не рассматриваем случаи убийств при самообороне, «по ошибке, без умысла» (И.Нав. 20:2), а также суицид). Ведь времена Ветхого Завета, когда за убийство в еврейском народе побивали камнями, прошли. Потому что об этом говорит Закон Божий? Но есть другие девять заповедей, которые успешно нарушаются христианами, что не ведет к каким-либо явным трагическим последствиям. Или потому, что за это лишают свободы? Но во время войны никто и никогда не узнал бы о том, что случилось какое-то убийство, которое и положено в основу фильма.
Так что же на самом деле произошло в жизни Анатолия? Из поведения матроса мы делаем вывод, что он очень боялся смерти. Именно страх заставил его выдать командира. Последствия не заставили себя долго ждать. Сразу после выстрела Анатолий бросился к краю пирса, чтобы увидеть Тихона живым, потому что понял, что совершил ошибку и уже раскаялся в содеянном. Никого не увидев, он начал радоваться тому, что немцы ушли и оставили его в живых, но т.н. радость была лишь фальшью и самообманом.
Глубокое душевное потрясение – вот результат нарушения Закона. Это привело Анатолия к полному переосмыслению своего жизненного пути. Кризис сознания стал главным ориентиром, которым руководствовался монах при выборе жизненных принципов его существования как изгоя и отшельника. Состояние аффекта, которое пережил матрос, не прошло бесследно, оно оставило глубокую психическую рану в самосознании. Ответ на поставленный Вячеславом вопрос нужно искать не только в Библии или богословии, но и в пограничной психиатрии. Вся последующая жизнь отца Анатолия подтверждает данное предположение.
Во-первых, его бытовые условия в котельной, а также выбор одиночества как принципа существования. Подобный пример можно найти в жизни и служении пророка Иеремии, который должен был остаться неженатым (Иер. 16:2), но с той лишь разницей, что к Иеремии говорил Господь, а к Анатолию – чувство вины и больное сознание.
Во-вторых, отношение монаха к братьям и, особенно, случай с отцом Филаретом, настоятелем монастыря, когда тот пришел ночевать в котельную ввиду пожара в его келье. Подобное, в смысле неадекватное, поведение мы также видим в Библии, в книге пророка Иеремии, когда Господь сказал своему рабу сделать ярмо и повесить его себе на шею (Иер. 27:2), но особенно ярко – в книге пророка Иезекииля, когда тому было велено печь лепешки на человеческих фекалиях (Иез. 4:12). (См. также Иез. 4, 5:1-4, Ос. 1:2 и др.) Значит ли это, что отец Анатолий был пророком? И если да, то не послужила ли обретению этого дара радикальная переоценка ценностей в критический момент его жизни?
В-третьих, его монотонная работа по перевозке угля и регулярное «паломничество» в место предательства и убийства Тихона. Трудно сказать, где находил силы Анатолий, чтобы трудиться, но, согласитесь, что «нормальному» человеку было бы тяжело изо дня в день возить телегу с углем без какого-либо просвета или надежды. Здесь мы видим проявление одержимости какой-то высшей целью или смыслом, потому что чаще всего обычные люди от монотонной и тяжелой работы спиваются.
Что касается общения отца Анатолия с Тихоном, то это состояние в медицине называется истерией, когда больной постоянно и очень болезненно переживает какое-то событие, которое произошло в его жизни и принесло с собой лишь душевную боль, муки и разочарование. Именно там монах каждый раз получал исцеление и освобождение, когда общался с Господом со слезами на глазах.
Сцену встречи Тихона и Анатолия, а именно поведение последнего, объяснить несколько трудно. Возможно, что монаху уже не нужно было прощение «убитого» товарища, так как его жизнь целиком и полностью перешла в плоскость «я — Бог» и никак не зависела от отношения (мнения) и влияния окружающего мира и людей.
Вероятнее всего, что именно чувство вины привело Анатолия к покаянию за убийство и глубокому пониманию милости, терпения и любви Спасителя. Поверил ли он в прощение Божье и принял ли его в свое сердце, — вопрос, на который невозможно ответить однозначно. Но то, что чувство вины привело его к Богу, — это факт.
И последнее. Нашел ли отец Анатолий мир в сердце перед своей смертью? Скорее всего, что да, если сравнить его панический страх перед смертью во время войны и его спокойное приготовление к смерти в конце жизни. А фразу «умирать не страшно, перед Богом показаться страшно», наверное, следует понимать как осознание своей греховности и ничтожности в сравнении со святостью и величием Бога (Ис. 6:5).
Фото: www.ostrov-film.ru
